Научный полк ИЭИ: Степанова З.С.

Воспоминания о работе ИЭИ в годы Войны Зои Сергеевны Степановой — кандидата химических наук, доцента кафедры химии

22 июня 1941 года немецкие войска вторглись в Советский Союз. Людей охватило в первый момент чувство страха и ужаса. Мгновенно в жизни города все изменилось: в магазинах пропали все продукты. Запасов питания в семьях не было. Сразу были введены продовольственные карточки на хлеб и другие продукты, но все это выдавалось в минимальных количествах. Наши дети были голодными. Матерям смотреть на это было невыносимо.

Мобилизация на защиту Родины отцов, сыновей, братьев приносила страдания близким и родным. У меня на фронт ушли сразу четыре брата, оставив жен и детей.

В городе и в институте началась бурная деятельность по перестройке работы на военный лад. В институте на 2-м и 3-м этажах (современный корпус “А”) был организован госпиталь, поэтому учебные занятия проводились в две смены и даже в выходные дни. Сотрудники, приходя на работу, шли на 3-й этаж главного здания, где на стене висела большая карта, на которой красными и черными флажками отмечалось продвижение наших и немецких войск. Женщины со слезами и горечью слушали сообщения Совинформбюро о событиях на фронте: немцы захватывали наши города. Но овладев собой, на рабочих местах трудились энергично, прилагая все силы для победы над врагом.

В актовом зале проводились митинги, на которых выступающие призывали всех людей сплотиться в труде и оказать помощь фронту.

В это время я работала заведующей химической хоздоговорной лабораторией. У нас было 6 женщин, которые выполняли заказы промышленности, главным образом военной, по производству химических анализов топлива, масел, металлов, растворителей, лаков, красителей, глин и других продуктов. Работать приходилось очень напряженно, так как результаты анализов требовались очень срочно. Нам пришлось готовить кустарным путем активированнный уголь для противогазов: на улице, в яме, в специальной печи проводили мы эту операцию.

Кроме того все работали на трудовом фронте: возили топливо с железной дороги в нашу котельную, на вокзале разгружали вагоны, чистили от снега аэродром, рыли противотанковые рвы около деревень Коляново и Жуково. Эта работа была очень тяжелой, так как надо было дойти пешком несколько километров до места работы, а там ломами и лопатами бить и копать мерзлую землю. А сил у людей было очень мало. За эту работу нам выдавали дополнительно по 200г хлеба и талон на порцию геркулесовой каши. За этим питанием надо шли в столовую БДМ. И как же мы уставали, ноги еле переставляли, казалось, что сейчас упадем и не встанем. Но никто не роптал и выполнял всю работу безоговорочно.

А дома ждали голодные дети. Их у меня было двое. Сидела с ними старая бабушка 88 лет. Кормить детей было нечем. Хлеба было мало, а картошки и овощей не было. Старались детей уложить пораньше спать, а они со слезами требовали еды. Сердце разрывалось на части, глядя на их мучения. Чтобы добыть продукты,  мы с сестрой брали санки и ехали в деревни менять свое добро тряпичное на картошку и капусту квашеную, крупу. Ходили в Роньково, за Мирславль (80 -100 км), стирали ноги в кровь. Эти мучения мы переживали в первый год войны. В следующие годы стало легче, так как увеличили норму пайка. Летом вырастили картошку и овощи на пустыре около института там, где сейчас стадион.

Тяжело было и с топливом. Мне пришлось идти в Воронниково и наняться на работу «торфушкой». Взяли меня с большим трудом, так как я была очень худа и тоща. Начальник торфоразработок посмотрел на меня и говорит: «Милая, да ты и носилки - то с сырым торфом не поднимешь». Я испугалась, что он меня не возьмет и сказала: «Я очень сильная, я подниму». Сжалился директор и взял меня, а «торфушки» сильные, крупные женщины помогали мне: на мою сторону носилок накладывали поменьше, так я и заработала 5 куб. торфа.

Женщинам в пору войны приходилось быть сильными и физически и духовно, надо было иметь очень много мужества, чтобы вынести все эти  нагрузки.

В доме окна заклеили бумажными крестами, а на ночь закрывали черной бумагой. Неподалеку от дома, на кладбише, стояли зенитки, которые во время перелета вражеских самолетов на Горький и Ярославль поднимали пальбу так сильно, что стены дома сотрясались, а стекла окон дребезжали. Было страшно и жутко. Спать всегда ложились полуодетые, на стулья у кровати клали верхнюю одежду, бутылку с водой и кусочек хлеба. По сигналу «Воздушная тревога» быстро одевались, дети дрожали  и плакали, а младший 5-летний сын кричал от страха.

Уходили из дома и в темноте спускались в погреб, но это была очень плохая защита.

В институте работа шла своим чередом. Муж, В.М. Черкасский,проводил на работе в институте день и ночь.

Воздушные тревоги объявляли и днем во время работы. Все бросались в бомбоубежище. Меня выбрали комиссаром. В мои обязанности входило: обеспечить убежище газетами, журналами, питьевой водой. Во время тревоги – всех успокоить, учить как обращаться с противогазом.

Во время войны я была председателем комиссии по оказанию помощи фронту. В состав этой комиссии входили в основном девушки – студентки. Мы собирали среди сотрудников института теплые вещи: шарфы, носки, шапки, варежки, свитеры, а так же письменные принадлежности. Девушки шили кисеты для махорки. Все это отправляли на фронт в почтовых ящиках. Бойцы были очень рады нашим посылкам, а особенно письмам, вложенным в посылки. Они поддерживали бойцов морально. Завязалась переписка.

Шла война. Стали поступать печальные известия о гибели родных и близких. У меня погибли два брата в боях  на подступах к Москве, а два брата вернулись инвалидами. Очень тяжело было пережить эту утрату.

В 1942 году из членов ВЛКСМ я перешла в ряды Коммунистической партии.

Последние годы войны радовали всех успехами наших войск, которые освобождали от врага наши города и села. У людей крепла уверенность в победе и появился подъем в работе. В 1945 году война закончилась полным разгромом немецкой армии.